Иосиф Бродский – русский поэт. Эссеист. Драматург. Переводчик. Лауреат Нобелевской премии по литературе, которая присуждена за “всеобьемлющее творчество, насыщенной чистой мысли и яркостью поэзии”. Почётный гражданин Санкт-Петербурга.
Гений одиночества, противоречивая и интригующая фигура в истории литературы XX века. Судьба писателя складывалась не просто – преследование, непонимание, суд, ссылка. Это подтолкнуло поэта уехать в Америку, где он обрёл всемирную известность. За свою жизнь поэт выпустил около 30 сборников стихов, а также множество эссе на русском и английском языках. Его лирические стихотворения входят в сокровищницу русской классической литературы. А многие из них разошлись на цитаты.
После распада СССР интерес к стихам Бродского на родине вспыхнул с новой силой. В 1992 году в России начинает издаваться четырёхтомное собрание его сочинений. В Петербурге Бродскому присваивают звание почётного гражданина. Его зовут вернуться на родину, но Бродский медлит с приездом – его пугает публичность, чествование, внимание прессы.
Когда его спрашивали, почему он не возвращается в Россию, один из его аргументов звучал так: “Лучшая часть меня уже там – мои стихи”.
Его не стало 28 января 1996 года. Причиной смерти стала внезапная остановка сердца. Бродскому было 55 лет.
Незадолго до смерти Бродский прислал письмо в отдел Российской национальной библиотеки в Петербурге, где хранится основная часть архива поэта до 1972 года. В послании он попросил на 50 лет закрыть доступ к его дневникам, письмам и семейным документам. На рукописи и литературные произведения запрет не распространялся, литературная часть архива открыта для исследований.
Годы шлифуют всё. Прощаются ошибки, забываются грехи и скандалы. Кора осыпается, от дерева остаётся гладкий, безукоризенный ствол. От Бродского остались замечательные стихи. А это, согласитесь, бесценно…
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
– До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
– словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед…
