В первых числах сентября 1836 года семейство Пушкиных переезжало с дачи на Каменном острове в Петербург. Обоз с вещами двигался по Каменноостровскому проспекту, далее по наплывному мосту через Неву на набережную реки Мойки, где у Конюшенного моста возвышался строгий, классической архитектуры, особняк семьи Волконских…
Сотни раз Александр Пушкин проходил мимо окон этого дома, вряд ли представляя себе, что именно здесь, «не в странствии, не в волнах» — ему суждено будет покинуть этот мир, и эта квартира станет его последним пристанищем.
Контракт был заключён на два года вперёд – «по первое число сентября будущего 1938 года», и, составленный по всем правилам приказного подьяческого слога, гласил: «…я, нижеподписавшийся, двора его императорского величества камер-юнкер Александр Сергеевич Пушкин, заключил сей контракт…в том: 1-е, что нанял я, Пушкин, в собственном её светлости княгини Софьи Григорьевны Волконской доме…весь, от одних ворот до других, нижний этаж из одиннадцати комнат…».
Трехэтажный особняк с фасадом и двухэтажными дворовыми флигелями – одно из первых каменных зданий в городе, возведенное в 1730 –е годы для секретаря Петра I.
Дом неоднократно менял хозяев: некоторое время он принадлежал дочери Бирона, затем был подарен Екатериной II обер-гофмаршалу Г. Н. Орлову – двоюродному брату фаворита императрицы, и только в 1806 год его владелицей стала княгиня Александра Николаевна Волконская.
Дом Волконских был хорошо знаком Пушкину. Впрочем, не столько дом, сколько само семейство. Самый ярким его представителем был князь Сергей Волконский, молодой генерал, герой Отечественной войны 1812 года, с которым Пушкин имел дружеские отношения. После восстания декабристов, Волконский был сослан в Сибирь на тридцатилетнюю каторгу, за ним в 1826 году отправилась его юная супруга Мария. Своего малолетнего сына она оставила свекрови в доме на Мойке… Семейная трагедия Волконских вынудила их впоследствии покинуть Петербург, дом же, по совету близких друзей, решено было сдавать в наем поэтажно.
После переезда Пушкиных в квартиру на Мойке всё стало привычным: и новый адрес – «на Мойке близ Конюшенного мосту», и новые комнаты. Ведь все наемные петербургские квартиры Пушкина, а эта была шестой по счёту – были чем-то похожи, и привыкать было нетрудно.
Парадную анфиладу комнат со стороны Мойки составляли буфетная, столовая, гостиная, спальная, и комнаты старших сестёр Гончаровых. Окнами во двор выходили детская, кабинет Пушкина, передняя и помещения прислуги. Во дворе, кроме самих конюшен располагались каретные сараи и сеновал — обычный пейзаж хозяйственного двора, чем-то похожий на деревенский. В каретном сарае Пушкиных находились кабриолет, большой четырехместный экипаж и, видавшая виды, двухместная коляска.
В последний раз он ездил в ней в Москву, а до этого, весной 1836 года, в Михайловское – хоронить мать, где по странному стечению обстоятельств, рядом с могилой матери выкупил себе место на кладбище…
А пока, в сентябре 1836 года, Александр Сергеевич жил заботами следующего – 1837. Только жизни ему в квартире на Мойке было отпущено всего четыре с половиной месяца…
4 ноября 1836 года Александру Пушкину доставили с утренней почтой судьбоносный клочок бумаги… Короткий анонимный пасквиль, озаглавленный «Диплом Ордена рогоносцев».
Сколько раз клевета преследовала его! Но тогда она касалась только его одного, теперь же задевала его семью, дом, жену.
Пушкин сразу же послал вызов кавалергарду Дантесу, но враги уходили от дуэли. Усилиями друзей ссору удалось погасить и поединок предотвратить. Точнее, отсрочить. Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии пыталось найти анонимщиков, но их усилия не увенчались успехом. Не исключено, что шеф жандармов Бенкендорф просто не захотел предавать огласке громкие имена, которые были замешаны в этом грязном деле. За 188 лет, миновавших с момента отправки этого пасквиля, исследователи перебрали несколько имён его возможных авторов. Это могла быть графиня Нессельроде, и князья Гагарин и Долгорукий, и Александр Раевский, которому поэт посвятил стихотворение «Демон». Однако с абсолютной уверенностью имя того, кто затеял роковую для Пушкина интригу, назвать по-прежнему не представляется возможным…
Впереди были мучительные месяцы – светские пересуды, объяснения с близкими, ложное поведение друзей, принимавших сторону врагов, откровенное недоброжелательство недругов:
О люди! Жалкий род, достойный слёз и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье
Поэта приведёт в восторг и в умиленье!
27 января 1837 года Пушкина ждали, как обычно к шести часам вечера.
У Натальи Николаевны не было в тот вечер никаких предчувствий. Когда карета остановилась у ворот, первым вышел Карл Данзас, секундант Пушкина. Войдя в дом, он сразу же послал слугу вниз за барином, а сам прошёл в столовую, где был накрыт к обеду стол, расставлены приборы. Последние мгновения обычной жизни…
Остальное легко представить: замешательство слуг, суету у кареты, неровный свет фонарей. В одно мгновенье, всё в доме словно перевернулось, как бывает, когда приходит беда. Кареты у ворот сменялись беспрестанно: приезжали врачи, друзья, совершенно незнакомые люди. В те дни в Петербурге, нанимая карету, говорили просто: «К Пушкину!», — извозчики знали куда везти. Домашние растерялись. Тогда Василий Жуковский принял на себя обязанности главы дома: именно он распорядился выставлять бюллетени о «состоянии здоровья Пушкина».
В ночь на 1 февраля в гостиной, где ещё недавно текла обыденная жизнь, собрались друзья поэта. Стояли у гроба, прощались с Пушкиным: Василий Жуковский, Пётр Вяземский, Михаил Виельгорский, Александр Тургенев. И в мрачной тишине звучали только слова дьячка, читавшего псалтырь: «Правду твою не скрыв в сердце твоём…»
После смерти поэта друзья стали собирать воспоминания о том, чему были свидетелями. Василий Жуковский соединил эти записи как коллективную память и на их основе составил письмо отцу Пушкина, Сергею Львовичу. Письмо было обращено не только адресату, но и всей читающей России. Оно ходило в списках, было опубликовано в последнем томе литературного журнала «Современник».
В эти же дни Жуковский сделал зарисовку квартиры: хотя бы на бумаге, он хотел сохранить облик дома поэта, который «стал святыней для его Родины».
Но сама квартира приходила в запустение. Сначала отправили на жандармский досмотр рукописи Пушкина. В середине февраля дом покинула Наталья Николаевна. Последними увезли книги. И в доме уже не оставалось никаких следов памяти о Пушкине…
После Октябрьской революции 1817 года сотрудники Пушкинского дома академии наук предпринимали титанические усилия для восстановления музея Пушкина, но они не увенчались успехом: дом заселяли многочисленные жильцы коммунальных квартир
И только благодаря стараниям группы пушкинистов, сотрудников Русского музея и сохранившемуся листку с планом квартиры, в феврале 1925 года в квартире Александра Сергеевича Пушкина на Мойке,12 был создан музей – один из первых пушкинских музеев в нашей стране. Разумеется, о воссоздании исторического интерьера речь не шла – просто выставили произведения искусства, рассказывающие о жизни великого поэта.
И только к 150-летию со дня гибели Александра Пушкина была завершена полная реставрация квартиры поэта, которая перестала быть музеем внутри многоквартирного ленинградского дома и вновь стала частью единого архитектурного целого – старинного особняка на Мойке.
При реставрации особняка, только три года ушло на воссоздание интерьеров. Чтобы найти истинный цвет стен начала XIX века, реставраторы сняли восемь слоёв краски. Вернули исторический цвет зданию – желтый.
10 февраля 1987 года Мемориальный музей-квартира открылась для посетителей.
Дом-музей Александра Пушкина – это не просто музей, это место памяти, место поклонения гению русской литературы. В музее можно узнать не только подробности жизни и творчества поэта, но и почувствовать атмосферу его времени, прикоснуться к истории Петербурга начала XIX века.
Трагические события дуэли с кавалергардом Дантесом неизбежно накладывают отпечаток на восприятие музея.
Конечно, главным местом квартиры является кабинет Пушкина. В нём собрано много подлинных вещей поэта: рабочие стол и кресло, курительные кресло и трубка, трость, а также жилет, который был на нём в день дуэли.
Здесь бережно хранятся предметы, связанные с последними днями жизни Пушкина, в том числе посмертная маска. На стенах – портреты друзей и близких, картины знаменитых художников. На одной из стен – сабля, подаренная поэту генералом Иваном Паскевичем. Сабля выкована из дамасской стали и украшена серебром. На столе – каминные часы, остановленные Василием Жуковским в момент смерти Александра Сергеевича.
В экспозиции кабинета есть диван, на котором умер поэт. Проведенная экспертиза в 2010 году позволила обнаружить микроскопические следы крови. Сравнив её с кровью на жилете Пушкина и локоном его волос, эксперты пришли к заключительному выводу, что диван действительно принадлежал Александру Сергеевичу.
Подлинные предметы мебели, принадлежавшие семье поэта, личные вещи, книги, рукописи – всё это позволяет ощутить незримое присутствие Пушкина в этом доме.
Невозможно не сказать об одном таинственном экспонате, хранящемся в музее рядом с жилетом – перчатке Петра Вяземского. Доподлинно известно, что в день отпевания Александра Пушкина, к гробу подошёл Пётр Андреевич и, сняв с одной руки перчатку, бросил ее в гроб, тот же приём повторил Василий Жуковский…
В этом странном, на первый взгляд, жесте присутствующие увидели знак мщения, вызова, масонский знак…. А всё было и сложней, и проще: память о дружбе, рукопожатии, о том, что и за гробом, вопреки ошибкам и заблуждениям, они верны братству поэтов.
Издревле сладостный союз
Поэтов меж собой связует:
Они жрецы единых муз;
Единый пламень их волнует;
Друг другу чужды по судьбе,
Они родня по вдохновенью.
По свидетельству современников Пушкина, жилет поэта со следами пулевого ранения, долгие годы находился в подмосковном имении Вяземских Остафьево. Специально для памятной вещи, Пётр Андреевич заказал витрину. Через жилет продернули тесьму, скрепили гербовой печатью Вяземских, чтобы не вынимать жилет из футляра. Рядом положили перчатку, парную той, которую Вяземский бросил в гроб.
Потомками князя этот бесценный раритет был передан в музей на вечное хранение.
Так обреталось бессмертие…Бессмертие… Смысл этого слова, которое Владимир Иванович Даль внёс в свой словарь, открылся ему, может быть, именно в эти зимние дни 1837 года: «Бессмертие – непричастность смерти, принадлежность, свойство, качество неумирающего, вечно сущего, живущего; жизнь духовная, бесконечная, независимая от плоти. Всегдашняя или продолжительная память о человеке на земле, по заслугам или делам его».
Бесспорно, мемориальный музей-квартира Александра Сергеевича Пушкина занимает одно из ведущих мест в системе музеев России и Санкт-Петербурга. Он представляет огромную историческую ценность, так как объёмно и всесторонне рассказывает о жизни великого поэта, подарившего миру свои бесценные произведения. И вот уже сто лет, люди приходят в пушкинский музей не для того, чтобы проститься с великим поэтом, а для того, чтобы вновь и вновь с ним встретиться!
